Потерян намек на зарю,

А желтому фонарю

Раздолье - весь мир погас.

Не верю своим глазам.

Не повернуть ли назад?

Темно в предрассветный час.

Протоптана ли тропа?

Я повторила все па,

Но будто по логике сна

Асфальт кольцевых дорог,

Опять поворотный виток.

Там вроде бы есть весна.

А ветер касается скул.

Под навигатора гул

Наугад выбираю маршрут.

Ни позывных, ни ( Read more... )

Вчера на премьере постановки оперы Сергея Прокофьева «Война и мир» зал второй Мариинки был заполнен на все сто, но, судя по тому, сколько народа осталось к концу, режиссер Грэм Вик и художник-постановщик Пол Браун сегодня ночью вряд ли спали хорошо ( Read more... )

А я тут вдохновилась murzjukova и ее летним планом из 100 дел. И написала свой. У меня, правда, список поменьше, всего 50 позиций. Потому что дней в лете 92, а за рамками списка еще есть и другие дела и действия, которые тоже приятны, но они уже все-таки более глобальны и поэтому "цели". Забавно, что многие позиции сходятся, хотя я подсматривать стала уже ( Read more... )

"Боже мой! в тридцать пять лет все еще собираться что-нибудь сделать!" Сегодня я чувствую себя вот таким же Рудиным. И пусть мне 27, но его слова из эпилога, слова уже постаревшего, седого, во многом разочарованного человека отзываются во мне сопричастной болью: "не мог же я не чувствовать в себе присутствия сил, не всем людям данных! Отчего же эти ( Read more... )

ты приходил ночною порой

сказать, что мир - это просто вода.

волна, сомкнувшаяся за спиной,

ни от чего не оставит следа.

забудутся реки, озера уйдут,

останутся блики и солнечный свет.

волна серебрится. русалки споют

по-новому, а ведь старый завет.

и все изменяется, все течет,

по кругу, дуге, спирали, кольцу.

корабль плывет, но не видно ворот,

что возвращают ( Read more... )

Мои запястья целует ветер. Лихой.

Может быть это ты?

Я целую вечность готова вот так, над водой,

пока не разводят мосты,

стоять, прищурив глаза, смотреть

вперед -

туда, где покинут почти на треть

чувствительный небосвод

с оттенками полулиловыми.

Где царственно, не спеша

уходит в иное новое

золотистый шар.

А небо не хмурится: светлые ночи

есть фирменный символ ( Read more... )

Сколько же колоколен

было на этом поле.

Сколько их разбомбили,

сколько смешали с пылью,

с грязью, с дурной славой.

Даже их златоглавость

не имела значения.

Брали их ополчением,

голодом и измором,

угрозами, уговорами,

предательством и изменой,

быстро и постепенно.

Уничтожали, стирали.

Тем же, что устояли,

подрывали основы.

Вот и они готовы.

Нет теперь колоколен:

( Read more... )

Птицы прилетели,

протрубили трели,

сели на калитку.

Где вы зимовали?

Из далекой дали

привезли ли нитки

розовых жемчужин

рассвета южного,

терпкого от бега

голубой эмали

по морского снега

пенно-воздушному

вскрику веселья?

Едва ли.

На калитку сели,

распушили крылья,

просушили перья

цвета стали

(от дорожной пыли?)

Вы встречали -

теперь ли,

тогда ли, -

в облаках прогалины,

( Read more... )

Высокая длинноногая фигура на шпильках прошла мимо меня беззвучно: линолеум все приглушал. Фиолетовая кофточка притягивала взгляд, и я обратила внимание на тонкую талию и худые плечи, которые скрывались за яркостью хлопка. Рядом с девушкой шел темноволосый мужчина примерно той же комплекции, которого она придерживала под руку. Муж или брат? Вместе ( Read more... )

Маркером фары желтили дорогу, лица

Полосовали прохожим, вынимали из тьмы

Выражения бранные, вынимали улыбки

Случаем встреченных темноглазых дев,

Или влюбленных, если уж посчастливится, -

Перебегая улицу, брали, словно взаймы,

Друг друга за руки. Как же все-таки зыбки

Проявления счастья. Немного задев

Длинные ребра столбов, что слоновой костью

Мерно ( Read more... )